Ожегов сергей иванович русский язык. Спасибо ожегову - человеку и словарю. Работа в столице городов русских

08.03.2024 Языки

Сергей Иванович Ожегов – человек и словарь. Часть 1.

Л. И. Скворцов

10(23) сентября 2000 года исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося русского языковеда, лексикографа и лексиколога, историка литературного языка, основателя нового направления в современной русистике - теории и практики культуры русской речи - профессора Сергея Ивановича Ожегова. В языках разных народов существует понятие "человек-словарь". Достаточно вспомнить Э. Литтре во Франции, Н. Уэбстера в Америке или братьев Гримм в Германии.

У нас в России в круг "людей-словарей" входят В. И. Даль, И. И. Срезневский, Д. Н. Ушаков и Сергей Иванович Ожегов. "Словарь русского языка" С. И. Ожегова, вышедший в 1949-1991 годах двадцатью тремя изданиями (общим тиражом свыше 7 миллионов экземпляров), до недавнего времени занимал прочные позиции наиболее авторитетного пособия и справочника по современному русскому литературному языку.

Почему "до недавнего времени"? Да потому, что теперь есть и школьные толковые словари, и несколько кратких (однотомных), всякого рода словари трудностей и правильностей, произношения и ударения, особый Словарь конца XX века и даже "Большой толковый словарь русского языка" в одном томе на 130 тысяч слов... Ожеговский словарь (а в современном виде - "Ожеговско-Шведовский") не то чтобы затерялся среди них, но явно потерял роль лидера и флагмана. Таковы жестокие реалии наших дней.

А ведь сравнительно недавно (лет 10 назад) Словарь Ожегова был настольной книгой "правильной русской речи" для всех слоев населения, для каждого образованного человека. Практически он имелся в каждом доме, в любой семье, к нему обращались инженеры и учителя, журналисты и писатели, актеры театров и кино, режиссеры, дикторы радио и телевидения, студенты, школьники и домохозяйки. Он был авторитетнейшим пособием для всех, кому дорог и кому настоятельно нужен русский язык. "Посмотрите у Ожегова", "Справьтесь в Ожегове", "Откройте Ожегова", - говорили и советовали люди друг другу в тех случаях, когда надо было получить какую-либо языковую справку, решить возникший острый спор, рассеять сомнения или, напротив, утвердиться в правильности своих языковых представлений.

Современность, актуальность, научная достоверность, нормативная и оценочно-стилистическая определенность при относительной компактности - вот основные достоинства, которые определили необычайную долговечность этой книги, намного пережившей своего творца и составителя. Акад. Л. В. Щерба, сам великий лексикограф, полагал, что вообще "словарная работа, как основанная исключительно на семантике, требует особо тонкого восприятия языка, требует, я сказал бы, совершенно особого дарования, которое по какой-то линии, вероятно, родственно писательскому дарованию (только последнее является активным, а дарование словарника - пассивным и обязательно сознательным" (Л. В. Щерба. Опыт общей теории лексикографии. ИАН СЛЯ 1940. № 3: 104).

Таким "особо тонким восприятием языка" в полной мере обладал С. И. Ожегов. Он был прирожденным и неутомимым лексикографом, имевшим особый вкус к этой кропотливой, трудоемкой и очень сложной работе. Тонко чувствуя структуру и семантическую материю слова, С. И. знал необычайное множество бытовых, исторических, областных и даже сугубо специальных реалий. Автору этих строк посчастливилось, например, выслушать однажды содержательную импровизированную мини-лекцию о коньячном производстве и его истории в России. Многое хранили кладовые его памяти из истории науки и техники, народных промыслов, спорта, военного и театрального быта, из городского и сельского фольклора, из самых разных художественных текстов. Он все читал и всем интересовался до последних дней жизни.

Самый близкий и давний друг С. И. профессор А. А. Реформатский так писал о нем в скорбных строках некролога: «С. И. был очень цельным и своеобразным человеком. Он был не только русистом в лингвистике, но и в жизни, и в своих интересах и вкусах. Он великолепно знал русскую старину, русскую историю и этнографию. Знал и хорошо чувствовал русские пословицы и поговорки, поверья и обычаи. Прекрасный знаток русской литературы, как классической, так и современной, он никогда не расставался с книгой. А книги он читал "с карандашом", пристально и целеустремленно, о чем свидетельствуют многочисленные подчеркивания и выписки. Богатый жизненный опыт в соединении с верным чутьем и выдвинули С. И. в первые ряды деятелей культуры речи. Всегда благожелательный к окружающим и внимательный к людям, кто бы к нему не приходил, С. И. подкупал своей удивительной простотой и добротой, окрашенной мягким юмором» (ИАН СЛЯ. № 2: 192).

Незабываем сам облик этого обаятельного человека, интереснейшего собеседника, остроумного рассказчика, внимательного и заинтересованного слушателя, острого и умелого полемиста. Он никогда не отрывался от жизни, от "злобы дня", всегда был в гуще событий (в том числе и общественно-политических, международных), остро ощущал актуальные потребности современной филологической науки, направленные на непосредственное служение обществу, прививал это чувство ученикам и единомышленникам.

Интеллигентная мягкость, которая при необходимости сочеталась с принципиальной твердостью (особенно в вопросах науки), составляла душевную основу С. И. и находила выражение в манерах поведения, в стремительной и легкой походке. Юношеский азарт и увлеченность работой, притягательную силу "электрического" взгляд глубоких карих глаз он пронес через всю жизнь.

Я помню, как, желая похвалить нас, молодых сотрудников, он всегда говорил: "Замечательно!" или "Прекрасно!" - немного нараспев и слегка грассируя. Надо сказать, что на подобного рода похвалы он был необыкновенно щедр. «Отзвуки молодости, - пишет его сын Сергей, - своеобразное "гусарство" всегда жили в отце. Всю жизнь он оставался худощавым, подтянутым, внимательно следящим за собой человеком». (Дружба народов. 1999. № 1, с. 212).

Душевное благородство С. И. получил "в наследство" от своих предков. Óжеговы - фамилия уральская, мастеровая. Происходит она от слова óжег - так называли в старину деревянную кочергу, которую окунали в расплавленный металл, чтобы определить степень его готовности. По прозвищу Óжег (о долговязом, высоком и худом человеке) и возникла фамилия Óжегов. В известном "Ономастиконе" акад. С. Б. Веселовского приводятся сведения о том, что некто Ожегов Иван был дворовым царя Ивана (1573 г.).

Дед С. И., уральский мастеровой Иван Григорьевич Ожегов, с 13-ти лет и до конца жизни (умер в возрасте 73 лет в 1904 году в Екатеринбурге) проработал в Уральской золотосплавочной и химической лаборатории. Он был талантливым самоучкой, начинал в качестве "пробирерного ученика", а затем стал помощником лаборанта. Он вырастил 14 сыновей и дочерей, причем все они получили высшее образование.

Родился С. И. в фабричном поселке Каменное (ныне город Кувшинов) быв. Тверско губернии. Его отец Иван Иванович Ожегов работал там инженером на бумажной фабрике Кувшиновых. По тем временам Каменская фабрика имела первоклассное оборудование. В одном из ее цехов еще в начале 1990-х годов работала бумагоделательная машина, смонтированная Иваном Ивановичем Ожеговым в конце XIX века.

Мать С. И. - Александра Федоровна (в девичестве Дегожская) - приходилась внучатой племянницей протоиерею Герасиму Петровичу Павскому (1787-1863), известному филологу и педагогу, профессору Петербургского университета, автору фундаментального труда "Филологические наблюдения над составом русского языка". Александра Федоровна работала в пос. Каменное акушеркой в фабричной больнице. Она родила трех сыновей - Сергея, Бориса (ставшего архитектором и погибшего в блокадном Ленинграде) и Евгения (инженера-путейца, умершего еще до войны).

Весной 1909 года Ожеговы переезжают в Петербург, где Иван Иванович начал работать в Экспедиции заготовления государственных бумаг (ныне фабрика "Гознак" С. И. начинает учиться в 5-й гимназии, которая располагалась на пересечении Екатерингофского и Английского проспектов. Сохранились книги, которыми награждали С. И. "за примерное поведение и отличные успехи". В старших классах он полюбил шахматы и футбол, состоял в так называемом Сокольском спортивном обществе.

Летом 1918 года С. И. окончил гимназию и поступил на факультет языкознания материальной культуры Петроградского университета, прослушал первые лекции. Однако в конце 1918 года он оставляет университет и уезжает в город Опочку к родным матери. Там он, будучи по молодости лет членом партии эсеров (как многие гимназисты и студенты), участвует в установлении советской власти. Затем он порывает с эсерами и 5 декабря 1918 года зачисляется вольноопределяющимся в Красную Армию. Участвует в боях под Нарвой, Псковом и Ригой, на Карельском перешейке, затем на Украине, на врангелевском фронте. До 1922 года он служил на руководящих должностях в штабе Харьковского военного округа в Екатеринославе ныне Днепропетровск). После окончания военных действий ему предложили путевку в военную академию, но он отказался, был демобилизован и вернулся на филологический факультет Петроградского университета.

В 1926 году он завершает обучение и по представлению своих учителей В. В. Виноградова, Л. В. Щербы и Б. М. Ляпунова был рекомендован в аспирантуру Института истории литератур и языков Запада и Востока при ЛГУ. В это время он углубленно занимается изучением истории русского литературного языка, знакомится с обширным кругом древних и новых языков (в первую очередь славянских), слушает лекции С. П. Обнорского, Л. П. Якубинского, участвует в семинаре Н. Я. Марра.

Свою аспирантскую подготовку С. И. непосредственно проходил под руководством будущего академика В. В. Виноградова (последний говорил мне, что С. И. был самым первым его аспирантом). Это не только сблизило их в научном отношении, но сдружило лично, наложило отпечаток на дальнейшие их жизненные судьбы. Достаточно сказать, что в непростые предвоенные годы С. И. регулярно отправлял сосланному в Вятку В. В. Виноградову "корзины книг" для научных трудов своего учителя (он рассказывал об этом как о вполне естественном деле).

Влияние научных идей акад. В. В. Виноградова, его складывавшейся тогда школы С. И., по собственному его признанию, испытывал в течение всей своей жизни. В 30-годы они вместе работали в коллективе Ушаковского словаря; их тесное сотрудничество и личная дружба продолжались в период Великой Отечественной войны и нелегкие послевоенные годы (особенно во времена засилья "марровского учения" языке). В Институте русского языка АН СССР, когда его директором стал В. В. Виноградов, С. И. исполнял обязанности ученого секретаря и заместителя директора был руководителем организованного им в 1952 году Сектора культуры русской речи. Академик В. В. Виноградов провожал в последний путь своего ученика (в декабре 1964 года). Он вел траурный митинг в конференц-зале Института русского языка АН СССР на Волхонке и в прощальной речи с большой теплотой говорил о С. И. как выдающемся деятеле русской советской лексикографии, организаторе филологической науки, главном редакторе серийного академического издания "Вопросы культуры речи".

Научные интересы С. И. были связаны с исследованием истории русского литературного языка, малоизученных вопросов исторической грамматики, лексикологии, орфоэпии, языка русских писателей, орфографии и фразеологии.

Можно с уверенностью сказать, что вряд ли бы мог развиться в С. И. такой самобытный и яркий талант лексиколога и лексикографа, специалиста по культуре речи, если бы он не был тонким исследователем истории русского литературного языка. Изучение родного языка в его живых социальных связях и отношениях было главным направлением научного творчества С. И. Разговорная русская речь во всех ее проявлениях (включая городское просторечие, жаргоны, арго и профессиональную речь) основной объект его работ. И не случаен поэтому сам выбор исследуемых им старых авторов: И. А. Крылов, А. Н. Островский, П. А. Плавильщиков и др.

Анализ языка и стиля писателей ХVIII-ХIХ вв. показал С. И., насколько важно представлять четкую периодизацию истории русского литературного языка нового времени, определить его современные границы.

Что считать современной литературной нормой в строгом смысле слова? Где находится точка отсчета переживаемого нами периода в развитии языка? Без теоретического решения этих вопросов невозможно было обращаться к практическим проблемам составления нормативных словарей, справочных пособий, правильно и объективно оценивать с нормализаторских позиций пришедшие в язык многочисленные новшества.

В результате всесторонних наблюдений над конкретными фактами языка (в частности, в области лексики) С. И. пришел к выводу о том, что в послеоктябрьскую эпоху русский язык прошел несколько этапов: 1) первые годы революции и 20-е годы, связанные с известным расшатыванием литературных норм в результате общественных изменений и расширением социальной базы носителей литературного языка; 2) 30-е годы, характеризующиеся заметной стабилизацией литературных норм и внутренним перестроением лексической системы - в связи с развитием образования появлением качественно нового слоя интеллигенции и т.п.; 3) 40-50-е годы, ознаменованные дальнейшим расширением нормативной базы, ростом научно-технической терминологии и частичным возрождением ушедшей на время в пассивный запас лексики.

В наши дни предложенную С. И. классификацию можно, видимо, продолжить, выделив новые этапы: 4) 60-70-е годы, связанные с эпохой научно-технической революции и развитием терминообразования в невиданных дотоле масштабах; эволюционным и органичным освоением литературным языком необходимых иноязычных заимствований, а также профессионального, диалектного и просторечного по происхождению материала; 5) 80-90-е годы, связанные с коренными изменениями в структуре общественно-политического строя, сменой форм собственности, изменениями в составе активных участников коммуникации (появление слоя коммерсантов-бизнесменов, группы "новых русских" и др.), стилистическим снижением и вульгаризацией литературного языка засилием (особенно в средствах массовой информации, рекламе, программах ТВ и др. англо-американских заимствований; расшатыванием системы литературных норм ("языковая смута") и т. п.

Проведенные С. И. глубокие и оригинальные социолингвистические исследования нашли отражение в ряде его статей и заметок 50-60-х годов. Закономерным итогом этой большой работы явилось выдвижение им научной проблемы "Русский язык и советское общество", ставшей одной из главных исследовательских тем Института русского языка АН СССР. Монография в 4-х книгах "Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое исследование» вышла в свет в 1968 году, спустя 4 года после кончины С. И. К Проспекту этого труда им был написан обширный раздел "Лексика", содержавший ряд смелых, новаторских идей в области изучения лексической системы современного русского языка и происходящих в нем живых процессов. Здесь С. И. выдвинул уточненную периодизацию развития русского языка в советскую эпоху, более подробно, чем прежде, обосновал понятие обиходно-разговорной речи как одной из влиятельнейших форм современного национального языка, описал ее состав и структуру, проследил историю перехода ряда слов и выражений из круга социально ограниченного употребления или из территориальных говоров в общую русскую речь (запросто, сравняться, признать, запороть, переживать, вояж, богадельня и мн. др.).

Наверное, у каждого россиянина дома есть громадный толковый словарь, составитель которого, Сергей Ожегов, уже давно у всех на устах. Какая жизнь должна быть у человека, чтобы он занялся толкованием различных терминов, категорий и понятий? Как повлиял составленный толковый словарь на систему советского образования? Ответы на эти вопросы, а также краткая биография Сергея Ивановича Ожегова будут приведены в нашей статье.

Юность Ожегова

Сергей Иванович был рожден 22 сентября 1900 года в поселке Каменное Тверской губернии. Родители Сергея были уважаемыми людьми. Отец, Иван Иванович, был инженером-технологом на Каменской бумажной фабрике. Мать, Александра Федоровна Дегожская, имела в своем роду знаменитого филолога и духовного деятеля Герасима Павского. Герасим был протоиреем и огромным ценителем русской словесности. Один из самых известных трудов Павского именуется "Филологические наблюдения над составом русского языка".

Когда Сергей Ожегов был еще подростком, разгорелась Первая мировая война. Из-за нее семья перебралась на территорию Петербурга. Здесь Сергей оканчивает гимназию, после чего поступает в Петроградский университет, на филологический факультет. Не проучившись и года, герой нашей статьи отправляется на фронт. Сергей Иванович, будучи членом Красной Армии, принимал участие в боях под Нарвой, в Риге, Пскове, Карелии, на Украине и во многих других местах.

В 1922 году Ожегов возвращается к учебе. Страна была малообразованной, людям требовалось овладеть искусством чтения и письма. Продолжая учиться, Сергей Иванович начинает преподавать русский язык.

Научная деятельность

В 1926 году Сергей Иванович оканчивает обучение в университете. По представлению своих учителей он поступает в аспирантуру института истории языков и литератур при ЛГУ - Ленинградском университете.

Сергей Ожегов занялся углубленным изучением лексикологии, истории грамматики, орфографии и даже фразеологии. Главным объектом научных изысканий Сергея Ивановича становится русская разговорная речь - со всеми ее особенностями, акцентами, сленгами и диалектами.

Занимаясь составлением научных работ, Сергей Ожегов параллельно преподает в педагогическом институте им. Герцена. Работу над знаменитым "Толковым словарем" он начинает в конце 20-х годов.

Жизнь во время войны

Редактором издаваемого Ожеговым словаря был Дмитрий Ушаков. Все 4 тома, выпущенные Сергеем Ивановичем, вошли в историю культуры как "Словари Ушакова".

В 30-е годы Ожегов переезжает в Москву, где начинает преподавать в Институте искусства, философии и литературы. Спустя три года Сергей Иванович получает статус научного сотрудника в этом институте.

Во времена Великой Отечественной войны Ожегов занимает должность временно исполняющего обязанности директора в Институте культуры и литературы. Тогда же он разрабатывает и внедряет в программу курс русской палеографии - науки о древних письменах. Сергей Иванович развил и собственное палеографическое направление, связанное с языком военного времени.

О словаре русского языка

Основным трудом Ожегова является его знаменитый толковый словарь, в котором собраны правила написания, произношения, а также определения более чем 80 тыс. выражений и слов. Первоначально Сергей Иванович задумывал создать небольшой словарь с краткими описаниями основных русских понятий и словесных категорий. Однако первое издание книги, вышедшее в 1949 году, вызвало в обществе такой восторг, что решено было расширить работу.

С 1949 по 1960 год словарь издавался 8 раз. Вся биография Сергея Ожегова тесно связана с работой над словарем. Советский ученый дополнял свой труд до конца жизни: постоянно вносил поправки, изменения и доработки.

Сегодня "Словарь русского языка" лингвиста Сергея Ожегова включает в себя больше 80 тыс. различных выражений и слов. Каждая новая версия словаря отражает изменения в русской лексике.

Служба русского языка

В 1958 году Сергей Иванович Ожегов создал Справочную службу русского языка. Организация появилась на базе Института русского языка. Ее целью была пропаганда грамотной речи. В саму службу можно было подавать запросы о правильности написания отдельных слов или выражений. Все полученные данные вносились в книги научно-популярной серии "Вопросы культуры речи", которая выходила с 1955 по 1965 год.

Наряду с наполнением "Словаря русского языка" Сергей Иванович занимался написанием журнала "Русская речь". Это многотиражное академическое издание, первый выпуск которого появился лишь в 1967 году, после смерти Ожегова. Журнал до сих пор пользуется уважением. Им как справочником по многим вопросам пользуются филологи, писатели, публицисты и прочие лица, которым небезразлична судьба родного языка.

Ожегов о русском языке

Составители краткой биографии Сергея Ивановича Ожегова, а именно его современники, лестно отзывались об ученом. По их словам, Ожегов не был кабинетным исследователем. Его нельзя было назвать и консерватором. Наоборот, Сергей Иванович с пониманием и даже интересом относился к нововведениям в языке. Ему не были чужды неологизмы, заимствования из других языков и даже молодежные "словесные проказы". Ожегов хотел лишь узнать происхождение новых фраз или слов, понять их смысл и значение.

Совместно с Александром Реформатским герой нашей статьи создал знаменитую "Картотеку русского мата". Это было не просто собрание нецензурных выражений, а научное исследование отдельных элементов древнейшего языкового обихода. Именно Ожегов начал рушить стереотип о том, что мат является элементом монгольского языка. Множество доказательств, собранных Сергеем Ивановичем, указывают на то, что русская нецензурная брань исходит из славянской категории индоевропейской языковой группы.

Отношения с лингвистами

Существует множество интересных фактов о Сергее Ожегове. Так, доподлинно известно, что Сергей Иванович иногда вступал в конфликты со своими коллегами. Причина тому - новаторский научный стиль знаменитого лингвиста, который явно не устраивал консервативных советских ученых.

Ожегов лояльно относился ко всем нововведениям и дополнениям в русском языке. Именно этим он не был похож на остальных филологов, целью которых была некая "уравниловка". Сергей Иванович выступал за сохранение множества диалектов, а также за принятие всего нового. Советские ученые имели противоположный подход.

Удостоился нелицеприятной критики и главный труд Сергея Ивановича - его знаменитый толковый словарь. Советский филолог Родионов в газете "Культура и жизнь" написал рецензию - "Об одном неудачном словаре". Впоследствии между Родионовым и Ожеговым разгорелась нешуточная полемика, итогом которой многие ученые признали безоговорочную победу Сергея Ивановича.

Личная жизнь

Биография Сергея Ивановича Ожегова содержит в себе и некоторые сведения о его семье. Известно, что у знаменитого лингвиста было двое братьев. Евгений, младший брат, скончался от туберкулеза еще до войны. Борис, средний брат, умер от голода в блокадном Ленинграде.

Сергей Иванович женился на студентке филологического факультета педагогического института. Детей у Ожеговых не было, а потому было принято решение удочерить пятилетнюю племянницу Сергея Ивановича.

Герой нашей статьи дружил со многими известными деятелями культуры: Львом Успенским, Корнеем Чуковским, Федоров Гладковым и многими другими. Ожегов часто выступал на радио, публиковал заметки в журналах и даже консультировал театральных работников.

Скончался ученый от инфекционного гепатита в 1964 году. Урна с прахом Ожегова хранится в некрополе Новодевичьего кладбища.

Создатель «Толкового словаря русского языка», родился 23 сентября 1900 года в Тверской губернии, в поселке Каменное Новоторжского уезда.

Краткая биография Ожегова для детей в первую очередь рассказывает о семье, в которой родился и вырос будущий создатель русского Словаря. Отец Сергея, Ожегов Иван Иванович, работал на местной картонно-бумажной фабрике инженером-технологом. Мать, Александра Федоровна, работала ткачихой и была внучатой племянницей известного педагога и филолога, профессора Петербургского университета Герасима Петровича Павского, чьи «Филологические наблюдения над составом русского языка» еще при жизни автора были изданы дважды и награждены Демидовской премией. Возможно, судьбу Ожегова предопределило знание о столь знаменитом родственнике, гордость находиться с ним в родстве и желание продолжать дело человека, понявшего строй языка шире своих талантливых современников.

Ожегов: биография для детей

Сергей Ожегов в молодости увлекался футболом, только-только набиравшим популярность, состоял в спортивной секции, имел высокий рост, хорошую закалку и привлекательную внешность.

После переезда с семьей перед началом Первой мировой войны в Петроград и окончания гимназии стал в 1918 году студентом Петроградского университета, сделав осознанный, вполне определенный выбор в сторону филологии. Причем в те годы, страшные и голодные, нужно было обладать большим мужеством, чтобы посвятить свое будущее научной деятельности.

Первые шаги на научном поприще

Вскоре начавшиеся занятия были прерваны, потому что Сергея призвали на фронт. Таким образом, судьба преподнесла ему настоящее мужское испытание, которое он с достоинством выстоял, участвуя в сражениях на территории России и Украины. По окончании военной службы, в 1922 году, Сергей Ожегов сразу же приступил к учебе в университете на факультете языкознания и материальной культуры. Биография Ожегова краткая, если ее рассматривать с точки зрения деятельности Сергея Ивановича, ведь всю свою жизнь он посвятил изучению и продвижению русского слова. Все годы усиленно занимался историей родной словесности, слушал лекции Сергея Петровича Обнорского - русского лингвиста-русиста, обучался в Ленинградском Институте истории литератур и языков Запада и Востока, участвовал в семинаре Николая Яковлевича Марра - русского востоковеда. Творческому развитию ученого способствовала научная атмосфера, царившая в Ленинграде в 20-х годах. Там преподавали соратники и старшие коллеги - Б. А. Ларин, Л. П. Якубинский, Б. В. Томашевский. Первые шаги в науке ученого, молодого и талантливого, поддерживала академическая профессура со стажем, подписавшая представление Ожегова в аспирантуру, куда он поступил в 1926 году.

Русское слово - дело всей жизни

С конца 1920 года Сергей Ожегов, биография, фото которого знакомы всем почитателям его деятельности, внесшей огромный вклад в русскую литературу, работал над «Толковым словарем русского языка» - большим проектом, который позже назвали Ушаковским словарем. Это было исключительно плодотворное время для талантливого филолога, влюбленного в словарную работу, вести которую ему помогали именитые коллеги.

Биография Ожегова описывает тесную дружбу с Дмитрием Ушаковым - легендарным русским ученым, самобытным художником, исключительным педагогом, любителем и собирателем народной старины, мужественным мудрым человеком. Идея издать первый толковый словарь советского периода, в котором отсутствовала «советскость», подверглась огромной критике за уклонение от задач того времени и присутствовавшее мещанство, а развернувшаяся кампания 1935 года, в которой применялись всевозможные методы, имела за цель изгнание компетентных и состоявшихся ученых.

Работа в столице городов русских

Биография Ожегова тесно связана со столицей городов русских - Москвой, куда он переехал в 1936 году, очень скоро вошел в темп московской жизни и занялся преподавательской деятельностью в высших учебных заведениях. Его увлекали не только теоретические курсы, но и язык художественной литературы с его произносительными нормами. Ожегов слился с Москвой, но даже спустя годы любил навещать город своей юности и гостить у проверенного друга, талантливого ленинградского филолога Ларина Бориса Александровича. Все это время большое место в жизни Сергея занимала дружба с гениальным Дмитрием Ушаковым, который теперь находился рядом.

Трагически сложилась судьба двух младших братьев Сергея. Младший, Евгений, еще до войны умер от туберкулеза, а средний брат, Борис, умер от голода в блокадном Ленинграде.

Годы военные

Работу над словарем Ожегов закончил перед войной, в 1940-м вышел 4-й (последний) том, что стало ключевым событием в научной сфере. Ожегов, осуществивший столь грандиозный проект, жил уже новыми идеями, одной из которых было составление однотомного толкового словаря. Но осуществление данного проекта отодвинулось на годы. Причиной тому стало начало войны.

Ожегов не стал эвакуироваться с учеными коллективами, отправленными в Сибирь и другие российские глубинки. Он остался в Москве, где продолжал заниматься своим любимым делом, параллельно дежуря в ночных патрулях, стараясь хоть чем-то помочь родному городу в столь тяжелые времена. В этот период Сергеем Ожеговым был разработан курс русской палеографии, преподавание которого велось для студентов педагогического института. Организация языкового научного общества, изучавшего язык военного времени, - дело, которому посвятил себя в военные годы Ожегов. Интересное из биографии можно вспомнить вот что: русский филолог все военное время старался помочь и помогал вернуться в Москву из эвакуации многим своим коллегам; в город не возвратился только Дмитрий Ушаков, не перенесший климата Узбекистана. Его сердце остановилось 17 апреля 1942 года, причиной смерти стала астма.

Личные черты характера Ожегова

В 1947 году Ожегов с увлечением занялся своим новым детищем - «Словарем русского языка», первое издание которого было выпущено в 1949 году и сразу обратило на себя внимание критиков, читателей и ученых. Биография Ожегова насчитывает 8 переизданий Словаря при жизни ученого, причем каждое из них Сергей Иванович тщательно просматривал на ошибки и недочеты. И сегодня «детище» известного русского филолога пользуется популярностью и является своего рода лексикографическим эталоном. Биография Ожегова рассказывает об этом великом филологе как о личности отзывчивой и всегда готовой прийти на помощь, будь то любой человек, обратившийся к нему за разъяснением того или иного слова, или молодой начинающий специалист, вдохновленный идеями Сергея Ивановича.

Заслуженную похвалу и высокую оценку получил за столь кропотливый и ответственный труд Сергей Ожегов. Интересные факты биографии рассказывают, что автор русского словаря был удостоен весьма нелицеприятной критики, опубликованной неким Родионовым Н. в газете «Культура и жизнь». Рецензия называлась «Об одном неудачном словаре», и ее содержание соответствовало названию. Ожегов не смог вытерпеть столь несправедливой статьи и написал ответ главному редактору этого издания с копией в газету «Правда», предъявив горе-рецензенту жесткую аргументацию, основанную исключительно на филологических принципах. И отстоял свою точку зрения.

Продвижение родного языка - дело всей жизни Ожегова

Одними из плодотворных лет для Ожегова стали 40-е годы. Он очень много работал, задуманные в то время проекты были удачно воплощены в жизнь десяток лет спустя. Один из них - Центр по изучению культуры речи, которым Ожегов руководил до конца своих дней. Одним из его ключевых направлений стало изучение родной речи и ее пропаганда. Вместе с сотрудниками Сергей Иванович выступал на радио, консультировал дикторов и работников театра; заметки известного филолога нередко появлялись в печати, а сам автор постоянно принимал участие в литературных вечерах в Доме ученых и приглашал к сотрудничеству таких писателей, как К. И. Чуковский, Ф. В. Гладков, Лев Успенский. Тогда же под его редакцией начали выходить ставшие популярными словари произносительных норм, изучавшиеся даже в дальнем зарубежье.

В 1950-е годы в системе Института русского языка появилась научно-популярная серия «Вопросы культуры речи» - периодическое издание, вдохновителем и организатором которого выступил С. И. Ожегов.

Биография Ожегова, краткая и познавательная

Сергей Иванович, ведя широкую преподавательскую деятельность и являясь специалистом высокого уровня, не был кабинетным ученым и с живостью откликался на происходившие изменения в языке, входившие в словарь рядового человека. Он снисходительно относился к «словесному озорству» молодежи, прислушивался к ее жаргону, всегда уважал начинающих талантливых исследователей, оказывал им всяческую помощь и моральную поддержку, что привлекало к нему людей. Сергей Иванович умел рассмотреть в человеке индивидуальность, личность, поэтому сплотившееся вокруг него молодое поколение (которое Чуковский назвал «могучей кучкой») раскрылось еще при жизни Сергея Ожегова, доказав и показав приверженность его идеям и замыслам.

Последние годы жизни Сергея Ивановича Ожегова были отмечены неприязненным отношением со стороны некоторых «светлых умов» и горделивыми выпадами в его сторону. Коллеги, особо успешно проявившие себя в области плетения интриг, называли его «не-ученым», замалчивали огромный вклад в науку, старались всячески унизить. Но Сергея Ивановича это не останавливало; главное, он был честным по отношению к самому себе.

Не стало Ожегова Сергея Ивановича 15 декабря 1964 года. Похоронили ученого в стене Новодевичьего некрополя, несмотря на его желание покоиться на

Ожегов Сергей Иванович (1900—1964) — лингвист, лексикограф, доктор филологических наук, профессор.

Сергей Ожегов родился 22(9) сентября 1900 года в посёлке Каменное (ныне город Кувшиново) Тверской губернии в семье инженера-технолога Каменской бумажно-картонной фабрики — Ивана Ивановича Ожегова. Сергей Иванович был старшим из трёх братьев. В канун Первой мировой войны семья переехала в Петроград, где Сергей закончил гимназию. Затем он поступил на филологический факультет Ленинградского университета, но занятия вскоре были прерваны — Ожегова призвали на фронт. Он участвовал в боях на западе России, на Украине. В 1922 году Ожегов окончил военную службу в штабе Харьковского военного округа и сразу же приступил к занятиям на факультете языкознания и материальной культуры Ленинградского университета. В 1926 году преподаватели университета Виктор Виноградов и Лев Щерба рекомендовали его в аспирантуру Института сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока.

В 1936 году Ожегов переехал в Москву. С 1937 года преподавал в московских вузах (МИФЛИ, МГПИ). С 1939 года Ожегов — научный сотрудник Института языка и письменности, Института русского языка, Института языкознания АН СССР.

Во время Второй мировой войны Ожегов не эвакуировался из столицы, а остался преподавать.

Основатель и первый заведующий сектором культуры речи Института русского языка АН СССР (с 1952).

Один из составителей «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935—1940). Автор одного из самых известных и популярных русских словарей — однотомного «Словаря русского языка» (1949, с исправлениями и обновлениями переиздавался неоднократно, с 1992 — при участии Н. Ю. Шведовой); словарь Ожегова фиксирует современную общеупотребительную лексику, демонстрирует сочетаемость слов и типичные фразеологизмы. Словник словаря Ожегова лёг в основу многих переводных словарей.

Основные труды посвящены русской лексикологии и лексикографии, истории русского литературного языка, социолингвистике, культуре русской речи, языку отдельных писателей (П. А. Плавильщикова, И. А. Крылова, А. Н. Островского) и других.

Редактор «Орфографического словаря русского языка» (1956, 5 изд., 1963), словарей-справочников «Русское литературное произношение и ударение» (1955), «Правильность русской речи» (1962). Основатель и главный редактор сборников «Вопросы культуры речи» (1955—1965).

По инициативе Сергея Ивановича Ожегова в 1958 году в Институте русского языка была создана Справочная служба русского языка, отвечающая на запросы организаций и частных лиц, касающихся правильности русской речи.

Ожегов был членом Комиссии Моссовета по наименованию учреждений и улиц Москвы, Предметной комиссии по русскому языку Министерства просвещения РСФСР, заместителем председателя Комиссии Академии наук по упорядочению написания и произношения иноязычных собственных и географических наименований, научным консультантом Всероссийского театрального общества, Гостелерадио; членом Орфографической комиссии АН, готовившей «Правила русской орфографии и пунктуации».

Умер Сергей Иванович Ожегов в Москве 15 декабря 1964 года. Урна с его прахом покоится в стене некрополя Новодевичьего кладбища.

Подданство: Страна:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Дата смерти: Отец:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Мать:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Супруг:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Супруга:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Дети:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Награды и премии:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Автограф:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Сайт:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Разное:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). [[|Произведения]] в Викитеке

Серге́й Ива́нович Óжегов (9 (22) сентября , пос. Каменное , Тверская губерния - 15 декабря , Москва) - советский лингвист , лексикограф , доктор филологических наук , профессор . Автор выдержавшего множество изданий «Толкового словаря русского языка ». Один из составителей «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940).

Биография

Основатель и первый заведующий сектором культуры речи (с 1952 года).

Основные труды посвящены русской лексикологии и лексикографии, истории русского литературного языка, социолингвистике, культуре русской речи, языку отдельных писателей (П. А. Плавильщикова , И. А. Крылова , А. Н. Островского) и других.

Редактор «Орфографического словаря русского языка» (1956, 5 изд., 1963), словарей-справочников «Русское литературное произношение и ударение» (1955), «Правильность русской речи» (1962). Основатель и главный редактор сборников «Вопросы культуры речи» (1955-1965).

По инициативе Сергея Ивановича Ожегова в 1958 году в была создана Справочная служба русского языка , отвечающая на запросы организаций и частных лиц, касающиеся правильности русской речи.

Ожегов был членом Комиссии Моссовета по наименованию учреждений и улиц Москвы, Предметной комиссии по русскому языку Министерства просвещения РСФСР, заместителем председателя Комиссии Академии наук по упорядочению написания и произношения иноязычных собственных и географических наименований, научным консультантом Всероссийского театрального общества , Гостелерадио СССР ; членом Орфографической комиссии АН, готовившей «Правила русской орфографии и пунктуации».

В год 90-летия со дня рождения учёного (1990) Президиумом АН СССР был избран вместе с Н. Ю. Шведовой лауреатом премии имени А. С. Пушкина за работу «Словарь русского языка » .

Работа над словарями

В 1935 году блестящей когортой русских лингвистов: В. В. Виноградов , Г. О. Винокур , Б. А. Ларин , С. И. Ожегов, Б. В. Томашевский - во главе с Д. Н. Ушаковым была начата работа над прославленным Толковым словарём русского языка . Именно для ускорения работы над этим словарём С. И. Ожегов и переехал из Ленинграда в Москву. Он стал ближайшим помощником Д. Н. Ушакова, сотрудничество с которым оставило глубокий след в творчестве Сергея Ивановича. Он был верен памяти учителя всю жизнь: портрет Д. Н. Ушакова всегда стоял на рабочем столе профессора. В своих заметках о тридцатилетии со времени начала работы над «Толковым словарём» под ред. Д. Н. Ушакова, С. И. Ожегов отмечал: «Толковый словарь под ред. Д. Н. Ушакова стал знаменем русской языковой культуры нашего времени… и получил мировую известность, особенно выросшую в послевоенные годы».

На основе четырёхтомного «Толкового словаря…» С. И. Ожегов создал типовой словник для русско-национальных словарей, что было чрезвычайно важно для развивающейся в национальных республиках лексикографии. Этот словник служил существенным практическим пособием для составления двуязычных словарей.

В 1939-1940 гг. началась работа над однотомным словарём, утверждён план его издания и образована редакция во главе с Д. Н. Ушаковым. После его смерти в 1942 году основную авторскую работу в словаре выполнял С. И. Ожегов. В составлении первого издания принимал участие Г. О. Винокур и В.А. Петросян .

Однотомный словарь вышел в свет в 1949 году . Этим словарём С. И. Ожегов воздвиг себе народный, воистину «рукотворный» памятник. Имя С. И. Ожегова стало в один ряд с именами В. И. Даля и Д. Н. Ушакова .

Словарь с исправлениями и обновлениями переиздавался неоднократно, из них шесть прижизненных изданий автора, с 1992 года - при участии Н. Ю. Шведовой . Уже в советское время словарь Ожегова был книгой для миллионов. Он фиксирует современную общеупотребительную лексику, демонстрирует сочетаемость слов и типичные фразеологизмы. Словник словаря Ожегова лёг в основу многих переводных словарей.

Библиография

Электронные версии словарей

  • (классический и полнотекстовый поиск слов и выражений)
  • (с удобным поиском)

Напишите отзыв о статье "Ожегов, Сергей Иванович"

Литература

  • Скворцов Л. И. «С. И. Ожегов». - М.: Издательство «Просвещение », 1982. - (Люди науки)

Примечания

Ссылки

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Ожегов, Сергей Иванович

– Мама всё здесь же, – малышка смутилась.– Просто она очень часто злится... И теперь у нас нет защиты. Теперь мы совсем одни...
Мы со Стеллой переглянулись... Чувствовалось, что обоих одновременно посетила та же самая мысль – Светило!.. Он был сильным и добрым. Оставалось только надеяться, что у него возникнет желание помочь этой несчастной, одинокой девчушке, и стать её настоящим защитником хотя бы до тех пор, пока она вернётся в свой «хороший и добрый» мир...
– А где теперь этот страшный человек? Ты знаешь, куда он ушёл? – нетерпеливо спросила я. – И почему он не взял-таки с собой твою маму?
– Не знаю, наверное, он вернётся. Я не знаю, куда он пошёл, и я не знаю, кто он такой. Но он очень, очень злой... Почему он такой злой, девочки?
– Ну, это мы узнаем, обещаю тебе. А теперь – хотела бы ты увидеть хорошего человека? Он тоже здесь, но, в отличие от того «страшного», он и правда очень хороший. Он может быть твоим другом, пока ты здесь, если ты, конечно, этого захочешь. Друзья зовут его Светило.
– О, какое красивое имя! И доброе...
Мария понемножечку начала оживать, и когда мы предложили ей познакомиться с новым другом, она, хоть и не очень уверенно, но всё-таки согласилась. Перед нами появилась уже знакомая нам пещера, а из неё лился золотистый и тёплый солнечный свет.
– Ой, смотрите!.. Это же солнышко?!.. Оно совсем, как настоящее!.. А как оно попало сюда? – ошарашено уставилась на такую необычную для этого жуткого места красоту, малышка.
– Оно и есть настоящее, – улыбнулась Стелла. – Только его создали мы. Иди, посмотри!
Мария робко скользнула в пещеру, и тут же, как мы и ожидали, послышался восторженный визг...
Она выскочила наружу совершенно обалдевшая и от удивления всё никак не могла связать двух слов, хотя по её распахнутым от полного восторга глазам было видно, что сказать ей уж точно было что... Стелла ласково обняла девочку за плечи и вернула её обратно в пещеру... которая, к нашему величайшему удивлению, оказалась пустой...
– Ну и где же мой новый друг? – расстроено спросила Мария. – Разве вы не надеялись его здесь найти?
Стелла никак не могла понять, что же такое могло произойти, что заставило бы Светило покинуть свою «солнечную» обитель?..
– Может что-то случилось? – задала совершенно глупый вопрос я.
– Ну, естественно – случилось! Иначе он бы никогда отсюда не ушёл.
– А может здесь тоже был тот злой человек? – испуганно спросила Мария.
Честно признаться, у меня тоже мелькнула такая мысль, но высказать её я не успела по той простой причине, что, ведя за собой троих малышей, появился Светило... Детишки были чем-то смертельно напуганы и, трясясь как осенние листики, боязливо жались к Светилу, боясь от него отойти хоть на шаг. Но детское любопытство вскоре явно пересилило страх, и, выглядывая из-за широкой спины своего защитника, они удивлённо рассматривали нашу необычную тройку... Что же касалось нас, то мы, забыв даже поздороваться, вероятно, с ещё большим любопытством уставились на малышей, пытаясь сообразить, откуда они могли взяться в «нижнем астрале», и что же всё-таки такое здесь произошло...
– Здравствуйте, милые... Не надо вам было сюда приходить. Что-то нехорошее здесь происходит... – ласково поздоровался Светило.
– Ну, хорошего здесь вряд ли можно было бы ожидать вообще... – грустно усмехнувшись, прокомментировала Стелла. – А как же получилось, что ты ушёл?!... Ведь сюда любой «плохой» мог за это время явиться, и занять всё это...
– Что ж, тогда ты бы обратно всё «свернула»... – просто ответил Светило.
Тут уж мы обе на него удивлённо уставились – это было самое подходящее слово, которое можно было употребить, называя данный процесс. Но откуда его мог знать Светило?!. Он ведь ничего в этом не понимал!.. Или понимал, но ничего об этом не говорил?...
– За это время много воды утекло, милые... – как бы отвечая на наши мысли, спокойно произнёс он. – Я пытаюсь здесь выжить, и с вашей помощью начинаю кое-что понимать. А что привожу кого, так не могу я один такой красотой наслаждаться, когда всего лишь за стеной такие малые в жутком ужасе трясутся... Не для меня всё это, если я не могу помочь...
Я взглянула на Стеллу – она выглядела очень гордой, и, конечно же, была права. Не напрасно она создавала для него этот чудесный мир – Светило по-настоящему его стоил. Но он сам, как большое дитя, этого совершенно не понимал. Просто его сердце было слишком большим и добрым, и не желало принимать помощь, если не могло делиться ею с кем-то другим...
– А как они здесь оказались? – показывая на испуганных малышей, спросила Стелла.
– О, это длинная история. Я время от времени их навещал, они к отцу с матерью с верхнего «этажа» приходили... Иногда к себе забирал, чтобы от беды уберечь. Они же малые, не понимали, насколько это опасно. Мама с папой были здесь, вот им и казалось, что всё хорошо... А я всё время боялся, что опасность поймут, когда уже поздно будет... Вот и случилось только что это же самое «поздно»...
– А что же такого их родители натворили, что попали сюда? И почему они все «ушли» одновременно? Они погибли что ли? – не могла остановиться, сердобольная Стелла.
– Чтобы спасти своих малышей, их родителям пришлось убить других людей... За это здесь и платили посмертно. Как и все мы... Но сейчас их уже и здесь больше нет... Их нигде нет более... – очень грустно прошептал Светило.
– Как – нет нигде? А что же случилось? Они что – и здесь сумели погибнуть?! Как же такое случилось?.. – удивилась Стелла.
Светило кивнул.
– Их убил человек, если «это» можно назвать человеком... Он чудовище... Я пытаюсь найти его... чтобы уничтожить.
Мы сразу же дружно уставились на Марию. Опять это был какой-то страшный человек, и опять он убивал... Видимо, это был тот же самый, кто убил её Дина.
– Вот эта девочка, её зовут Мария, потеряла свою единственную защиту, своего друга, которого тоже убил «человек». Я думаю, это тот же самый. Как же мы можем найти его? Ты знаешь?
– Он сам придёт... – тихо ответил Светило, и указал на жмущихся к нему малышей. – Он придёт за ними... Он их случайно отпустил, я ему помешал.
У нас со Стеллой поползли по спинам большие-пребольшие, шипастые мурашки...
Это звучало зловеще... А мы ещё не были достаточно взрослыми, чтобы кого-то так просто уничтожать, и даже не знали – сможем ли... Это в книгах всё очень просто – хорошие герои побеждают чудовищ... А вот в реальности всё гораздо сложнее. И даже если ты уверен, что это – зло, чтобы побеждать его, нужна очень большая смелость... Мы знали, как делать добро, что тоже не все умеют... А вот, как забирать чью-то жизнь, даже самую скверную, научиться ни Стелле, ни мне, пока ещё как-то не пришлось... И не попробовав такое, мы не могли быть совершенно уверены, что та же самая наша «смелость» в самый нужный момент нас не подведёт.
Я даже не заметила, что всё это время Светило очень серьёзно за нами наблюдает. И, конечно же, наши растерянные рожицы ему говорили обо всех «колебаниях» и «страхах» лучше, чем любая, даже самая длинная исповедь...
– Вы правы, милые – не боятся убить лишь глупцы... либо изверги... А нормальный человек к этому никогда не привыкнет... особенно, если даже ещё не пробовал никогда. Но вам не придётся пробовать. Я не допущу... Потому что, даже если вы, праведно кого-то защищая, мстить будете, оно сожжёт ваши души... И уже больше никогда прежними не будете... Вы уж поверьте мне.
Вдруг прямо за стеной послышался жуткий хохот, своей дикостью леденящий душу... Малыши взвизгнули, и все разом бухнулись на пол. Стелла лихорадочно пыталась закрыть пещеру своей защитой, но, видимо от сильного волнения, у неё ничего не получалось... Мария стояла не двигаясь, белая, как смерть, и было видно, что к ней возвращалось состояние недавно испытанного шока.
– Это он... – в ужасе прошептала девчушка. – Это он убил Дина... И он убьёт всех нас...
– Ну это мы ещё посмотрим. – нарочито, очень уверенно произнёс Светило. – Не таких видели! Держись, девочка Мария.
Хохот продолжался. И я вдруг очень чётко поняла, что так не мог смеяться человек! Даже самый «нижнеастральный»... Что-то в этом всём было неправильно, что-то не сходилось... Это было больше похоже на фарс. На какой-то фальшивый спектакль, с очень страшным, смертельным концом... И тут наконец-то меня «озарило» – он не был тем человеком, которым выглядел!!! Это была всего лишь человеческая личина, а нутро было страшное, чужое... И, была не была, – я решила попробовать с ним бороться. Но, если бы знала исход – наверное, не пробовала бы никогда...
Малыши с Марией спрятались в глубокой нише, которую не доставал солнечный свет. Мы со Стеллой стояли внутри, пытаясь как-то удержать, почему-то всё время рвущуюся, защиту. А Светило, стараясь сохранить железное спокойствие, встречал это незнакомое чудище у входа в пещеру, и как я поняла, не собирался его туда пропускать. Вдруг у меня сильно заныло сердце, будто в предчувствии какой-то большой беды....
Полыхнуло яркое синее пламя – все мы дружно ахнули... То, что минуту назад было Светилом, за одно лишь коротенькое мгновение превратилось в «ничто», даже не начав сопротивляться... Вспыхнув прозрачным голубым дымком, он ушёл в далёкую вечность, не оставив в этом мире даже следа...
Мы не успели испугаться, как сразу же за происшедшим, в проходе появился жуткий человек. Он был очень высоким и на удивление... красивым. Но всю его красоту портило мерзкое выражение жестокости и смерти на его утончённом лице, и ещё было в нём какое-то ужасающее «вырождение», если можно как-то такое определить... И тут, я вдруг вспомнила слова Марии про её «ужастика» Дина. Она была абсолютно права – красота может быть на удивление страшной... а вот доброе «страшное» можно глубоко и сильно полюбить...
Жуткий человек опять дико захохотал...
Его хохот болезненным эхом повторялся в моём мозгу, впиваясь в него тысячами тончайших игл, а моё немеющее тело слабело, постепенно становясь почти что «деревянным», как под сильнейшим чужеродным воздействием... Звук сумасшедшего хохота фейерверком рассыпался на миллионы незнакомых оттенков, тут же острыми осколками возвращаясь обратно в мозг. И тут я наконец-то поняла – это и правда было нечто наподобие мощнейшего «гипноза», что своим необычным звучанием постоянно наращивало страх, заставляя нас панически бояться этого человека.
– Ну и что – долго вы собираетесь хохотать?! Или говорить боитесь? А то нам надоело вас слушать, глупости всё это! – неожиданно для самой себя, грубо закричала я.
Я понятия не имела, что на меня нашло, и откуда у меня вдруг взялось столько смелости?! Потому, что от страха уже кружилась голова, а ноги подкашивались, как будто я собиралась сомлеть прямо сейчас, на полу этой же самой пещеры... Но недаром ведь говорят, что иногда от страха люди способны совершать подвиги... Вот и я, наверное, уже до того «запредельно» боялась, что каким-то образом сумела забыть про тот же самый страх... К счастью, страшный человек ничего не заметил – видимо его вышиб тот факт, что я посмела вдруг с ним так нагло заговорить. А я продолжала, чувствуя, что надо во что бы то ни стало быстрее разорвать этот «заговор»...
– Ну, как, чуточку побеседуем, или вы и можете всего только хохотать? Говорить-то вас научили?..
Я, как могла, умышленно его злила, пытаясь выбить из колеи, но в то же время дико боялась, что он нам таки покажет, что умеет не только говорить... Быстро глянув на Стеллу, я попыталась передать ей картинку, всегда спасавшего нас, зелёного луча (этот «зелёный луч» означал просто очень плотный, сконцентрированный энергетический поток, исходящий от зелёного кристалла, который когда-то подарили мне мои далёкие «звёздные друзья», и энергия коего видимо сильно отличалась качеством от «земной», поэтому срабатывало оно почти всегда безотказно). Подружка кивнула, и пока страшный человек не успел опомниться, мы дружно ударили его прямо в сердце... если оно, конечно, там вообще находилось... Существо взвыло (я уже поняла, что это не человек), и начало корчиться, как бы «срывая» с себя, так мешавшее ему, чужое «земное» тело... Мы ударили ещё. И тут вдруг увидели уже две разные сущности, которые плотно сцепившись, вспыхивая голубыми молниями, катались на полу, как бы пытаясь друг друга испепелить... Одна из них была той же красивой человеческой, а вторая... такого ужаса невозможно было нормальным мозгом ни представить, ни вообразить... По полу, яро сцепившись с человеком, каталось что-то невероятно страшное и злое, похожее на двухголовое чудище, истекающее зелёной слюной и «улыбающееся» оскаленными ножеобразными клыками... Зелёное, чешуйчато-змеевидное тело ужасающего существа поражало гибкостью и было ясно, что человек долго не выдержит, и что, если ему не помочь, то жить осталось этому бедняге всего ничего, даже и в этом ужасном мире...